Судья Ван отправляется в обеденный круиз с мандарином; посещение загадочного корабля; ошеломляющее открытие; ловушка захлопывается
У доктора Икс оказалась не традиционная барка для прогулок по каналам и мелким рукавам Янцзы, а настоящая океанская яхта западного образца. Судя по тому, чем потчевали судью Вана едва не с первых минут, на камбузе имелись все атрибуты традиционной китайской кухни: ревущие как реактивный двигатель, газовые горелки, исполинские круглые котлы, ящички для всевозможных грибов, ласточкиных гнезд, акульих плавников, недоношенных крысят, куриных лапок и прочих рожек да ножек тварей как редких, так и вездесущих. Подавали крохотными порциями на фарфоровой посуде – в Музее Виктории и Альберта ей отвели бы несколько залов. Официанты вбегали, как часы, точности их движений позавидовал бы хирург.
Судья Ван нечасто оказывался за таким столом – только если его пытался подмазать кто-то поистине значительный – и, хотя никогда сознательно не поддавался на подкуп, но вкусно пожрать любил.
Начали с чая и горячих блюд на баке. Яхта тем временем двигалась по Хуанпу. Слева тянулись старые европейские строения Банда, нездешние в свете пудунских многоэтажек по правому борту. Доктор Икс попросил извинить его на минуточку и спустился вниз. Судья Ван вышел на самый нос, заклинился в остром угле из поручней, подставил ветру бороду и стал любоваться видами. Самые высокие здания Пудуна удерживали аэростаты – вакуумные эллипсоиды, парящие в сотнях этажей от земли, огромные, больше самих небоскребов, и ярко расцвеченные. Некоторые нависали над самой рекой. Судья Ван крепко оперся локтями для равновесия, запрокинул голову и уставился на самый яркий аэростат. Ядовитые люминесцентные пятна поплыли кругами. Он торопливо опустил глаза. Что-то стукнуло о корпус яхты; судья Ван перевел взгляд на воду – в футе от поверхности плыл, отсвечивая белым саваном в разноцветии многоэтажек, труп.
Яхта вышла в эстуарий Янцзы. Здесь, в нескольких милях от Восточно-Китайского моря, берега расходились почти на милю. Потянуло холодным ветром. Судья Ван и доктор Икс спустились в каюту. В панорамных окнах отражались свечи и бумажные фонарики. Едва они сели, яхта рванулась вперед, и судья Ван понял, что заработали воздушные крылья, о которых он прежде не подозревал; до сих пор они дремали, чтобы гость успел вдоволь налюбоваться городскими красотами.
Разговор состоял почти исключительно из обмена любезностями и неизбежно соскользнул к обсуждению конфуцианской мудрости и традиционной культуры вообще, для обоих собеседников небезразличной. Судья Ван выразил восхищение каллиграфией доктора Икс, и они немного поговорили об этом искусстве. Чтобы не оставаться в долгу, доктор Икс поздравил судью Вана с образцовым несением службы в непростых условиях варварского округа.
– Пример глубокой мудрости являет случай с девочкой и ее книгой.
Доктор Икс словом не обмолвился о мальчике, который, собственно, книгу и украл. Любопытно. Видимо, доктор имеет в виду не самое судебное дело, а последующие усилия защитить девочку.
– Внимающий благодарен, но заслуга всецело принадлежит Учителю, – ответил судья Ван. – Решение по делу основывалось исключительно на его принципах, как, безусловно, подметил бы многоуважаемый доктор, случись нам лицезреть его в Доме Всепочтенного и Всесокровенного Полковника.
– Ах, и впрямь огорчительно пропустить такое собеседование, – произнес доктор, – и не умножить мое, столь несовершенное, понимание принципов Учителя.
– Кто бы осмелился высказать подобную дерзость! Напротив, почтеннейший доктор направил бы невежд к более верному решению, нежели то, которое было принято.
– Возможно, мое присутствие в Доме Полковника было бы обоюдной удачей, – сказал доктор Икс, изящно восстанавливая равновесие. Наступила тишина, пока вносили новую перемену и официант наливал сливовое вино. Потом доктор Икс продолжил: – Особенно сожалею, что не слышал премудрого суждения о том, где находиться книге.
Значит, книга по-прежнему не идет у него из головы. Доктор Икс уже много недель не отправлял на Арендованные Территории мушек-охотниц, но судья Ван знал, что награда, обещанная за любые сведения о книге, не отменена. Уж не притупились ли умственные способности доктора Икс, не старческая ли это зацикленность?
– Совет просвещенного был бы особенно ценен, – отвечал судья Ван, – ибо именно сия сторона дела представляла сугубую сложность для конфуцианского судьи. Будь украденная вещь не книгой, а чем-либо иным, ее бы конфисковали. Но книга – особь статья. Это не просто материальная ценность, но путь к просвещению ума, а, следовательно, как не раз указывал Учитель, к гармонии общества.
– Понимаю. – Доктор Икс похоже, не на шутку задумался. Он смотрел на пламя свечи, которое вдруг принялось метаться и пыхать, и гладил бороду, словно судья Ван высказал нечто неожиданное, требующее глубокого осмысления. – Лучше книге быть у того, кого она возвысит своею мудростью, нежели бездвижно пылиться на полицейском складе.
– Таким и было несовершенное и скоропалительное решение, – сказал судья Ван.
Доктор Икс еще минуту размышлял.
– Сколь же глубоко вы смотрите в корень, если смогли так ясно сосредоточиться на интересах одной маленькой личности.
– Ваша превосходящая ученость, несомненно, видит, что в соображение принято общественное благо. Судьба одной девочки – ничто. Однако для общества образованная девочка полезней невежественной.
Тут доктор Икс поднял брови и согласно кивнул. До конца обеда эта тема больше не поднималась. Судья Ван полагал, что яхта описывает большой круг, чтобы в конечном счете оказаться в устье Хуанпу.
Однако, когда двигатели смолкли и судно снова закачалось на волнах, судья Ван не увидел за окнами огней. Ни Пудуна, ни другой обитаемой земли.
Доктор Икс указал на черноту за окном и сказал:
– Я взял на себя смелость устроить этот визит. Он касается дела, недавно оказавшегося в поле вашего зрения, а также вопроса, который вас, похоже, занимает и который мы уже обсуждали сегодня вечером.
Судья Ван вышел вслед за ним на палубу и смог наконец оглядеться. Они были в открытом море, только на западе дрожало зарево Большого Шанхая. Ночь была ясная, почти полная луна озаряла корпус исполинского океанского судна. Даже без луны его невозможно было бы проглядеть: он заслонял звезды в целой четверти неба.
Судья Ван не знал о кораблях практически ничего. В юности он побывал на борту авианосца, когда тот несколько дней стоял в Манхеттене. Он подозревал, что этот корабль еще больше. Красные светящиеся точки намечали очертания огромного черного корпуса, да от надстроек, высоко-высоко над головами, падали полосы желтого света.
На корабль судью Вана и доктора Икс доставил маленький катер, отваливший от черного борта. Судью удивило, что вся команда состоит из молодых женщин. По говору они принадлежали к этнической субгруппе, распространенной на юго-востоке и живущей исключительно на воде; даже если б они молчали, судья Ван заключил бы это по искусному управлению лодкой.
Через несколько минут они уже поднимались на судно через расположенный у ватерлинии люк. Судья Ван отметил, что корабль не старый, стальной, а из куда более прочного и легкого нанотехнологического вещества. Ни один матсборщик мира не вместит целого корабля, поэтому в гонконгских доках их изготавливают по частям, а затем собирают и спускают на воду, точно как в доалмазную эру.
Судья Ван рассчитывал увидеть сухогруз, разделенный на огромные трюмы, но его глазам предстал длинный коридор, протянувшийся, похоже, от носа и до кормы. Девушки в розовых, белых, изредка синих халатах и простых туфлях сновали по коридору, выходили из одних дверей, исчезали в других.
Никто не встречал гостей, они не видели ни капитана, ни офицеров. Лодочницы помогли им подняться на борт и с поклонами удалились. Доктор Икс пошел по коридору, судья Ван – за ним. Девушки в белом кланялись при встрече и деловито пробегали дальше. У судьи Вана осталось впечатление, что все они – крестьянки, хотя на лицах их не было загара, отличающего китайскую бедноту. Лодочницы были в синем, и он заключил, что это – цвет технического персонала. Девушки в розовом были моложе и стройнее белых. Покрой одежды тоже отличался: розовые халаты застегивались на спине, у белых были две симметричные молнии на груди.