В китайском застенке; судья Ван допрашивает варвара; мрачные события в центральных районах Китая; доктор Икс шлет приглашение, от которого невозможно отказаться
Судья Ван нечасто прибегал к пыткам по целому ряду причин. Во-первых, новая система конфуцианского судопроизводства не требовала письменного признания, для приговора вполне хватало тяжести улик. Уже это одно избавляло судью Вана от необходимости пытать многих обвиняемых, хотя его порой и подмывало выбить признание у наглых западных плебов, когда те особено злостно отрицали свою вину. Более того, современные методы позволяли узнать почти все нужное, не полагаясь на (часто лживые) свидетельские показания, и в этом судья Ван был куда счастливее своих многочтимых предшественников.
Однако человек с рыжими косицами-дредами владел незаменимой информацией и не обнаруживал желания ею делиться. Ни один полицейский видеостат не запечатлел интересующие судью Вана события, и магистрату пришлось обратиться к освященным веками способам дознания.
Чан привязал задержанного (который отказался сообщить настоящее имя и велел называть себя мистером ОгнеЛиссом) к мощной Х-образной крестовине для битья палками. Это делалось из чистого человеколюбия, чтобы допрашиваемый не метался по комнате и не поранился о мебель. Чан также оголил его от пояса и ниже, а между ног поставил ведро. При этом стало видно единственное реальное увечье, причиняемое в ходе процесса: маленькая круглая болячка в основании спины. Через эту дырочку судебный медик под присмотром мисс Бао ввел в позвоночник задержанного нанотехнологических паразитов. В прошедшие двенадцать часов нанозиты лениво дрейфовали в спинномозговой жидкости и прилеплялись к первым попавшимся центростремительным нервам. Нервы эти, передающие сигналы (например, болевые) в головной мозг, отличаются структурой и видом, умные нанозиты в состоянии их отличить. Вероятно, излишне говорить, что у этих нанозитов есть еще одно общее свойство, а именно, способность посылать в нервы ложный сигнал.
Эта маленькая болячка, на самом копчике, всегда завораживала судью Вана, когда тот председательствовал на подобного рода допросах, что, по счастью, случалось не чаще нескольких раз в год. У ОгнеЛисса, как у многих рыжих людей, кожа была очень светлая.
– Кайф! – внезапно воскликнул задержанный, встряхивая косицами и пытаясь заглянуть через веснушчатое плечо. – Такое чувство, блин, словно меня гладят чем-то пушистым, блин, с внутренней стороны правой ляжки. Я балдею! Еще! Еще! Погоди-ка! Вот, опять то же самое, только в левой ступне!
– Распространение нанозитов – случайный процесс, мы не знаем, где они закрепятся. Сейчас идет проверка, отсюда ваши ощущения. Разумеется, с вашей ступней или ляжкой ничего на самом деле не происходит, все творится в спинном мозге. Подобным образом вы чувствовали бы фантомные боли в ампутированной ноге.
– Во гадство! – воскликнул ОгнеЛисс, розовея от искреннего изумления. – Значит, вы, так сказать, могли бы пытать обрубок. – Щека его дернулась. – Теперь кто-то щекочет мне лицо. Эй, прекрати! – Он натужно заулыбался. – Нет, нет! Я все скажу! Только не щекочите меня!
Чан сперва опешил, затем вспылил от такого непристойного поведения. Он шагнул к стойке с бамбуковыми палками, но судья Ван положил ему руку на плечо. Чан пересилил гнев, набрал в грудь воздуха и смиренно поклонился.
– Знаете, ОгнеЛисс, – сказал судья Ван, – мне и впрямь по душе момент легкости и даже детского любопытства, которые вы вносите в наше судебное разбирательство. Обычно люди, привязанные к этой крестовине, зажимаются, и беседа с ними теряет всякую привлекательность.
– Я тащусь. Столько новых впечатлений. Мне теперь положена чертова пропасть очков, верно?
– Очков?
– Шутка. Из шпионских рактюшников. За новый опыт дают очки. Чем больше очков, тем лучше.
Судья Ван ладонью изобразил самолет, пролетевший у его левого уха.
– Смысл шутки ускользнул от меня, – объяснил он Чану и мисс Бао, которые не знали этого жеста.
– А сейчас мне вроде как щекочет барабанную перепонку, – объявил задержанный, мотая головой из стороны в сторону.
– Хорошо. Это значит, нанозит прикрепился к нерву, идущему от барабанной перепонки в мозг. Мы всегда считаем это хорошим предзнаменованием, – сказал судья Ван, – поскольку болевые импульсы, идущие по этому нерву, производят на допрашиваемого особенно сильное впечатление. А сейчас я попрошу мисс Бао ненадолго прерваться, чтобы вы могли слушать меня с полным вниманием.
– Заметано, – сказал ОгнеЛисс.
– Давайте посмотрим, что нам известно. Почти двадцать лет назад вы стали соучредителем узла КриптНет в Окленде, штат Калифорния. Это был один из первых узлов, номер сто семьдесят восемь. Теперь их, разумеется, десятки тысяч.
Легкая улыбка тронула губы допрашиваемого.
– Чуть не поймали. Я не отвечу, сколько всего узлов. Да никто и не знает.
– Ладно. – Судья Ван кивнул Чану, и тот сделал пометку на листе бумаги. – Мы прибережем это на следующую стадию допроса, которая начнется через несколько минут.
– Как другие члены КриптНет, – продолжал судья Ван, – вы начали с первого уровня и постепенно доросли до теперешнего... на каком вы сейчас?
ОгнеЛисс ухмыльнулся и с умным видом покачал головой.
– Извините, судья Ван, но это опять снова-здорово. Ясный перец, я начал с первого уровня, но все остальное – досужий треп.
– Досужий треп, пока вы нам не сказали, – отвечал судья Ван, перебарывая мгновенную вспышку раздражения. – Я подозреваю, что вы принадлежите как минимум к двадцать пятому уровню.
ОгнеЛисс скорчил серьезную мину и потряс головой, так что зазвенели яркие стекляшки и кусочки металла в его дредах.
– Это – собачья чушь. Вы не можете не знать, что самый высокий уровень – десятый. Все остальное – миф, в который верят только теоретики всемирного заговора. КриптНет – простой, безобидный, кортежеобрабатывающий коллектив.
– Это, разумеется, ваша легенда, в которую верят только последние идиоты, – сказал судья Ван. – Так или иначе, возвращаясь к вашим прежним показаниям, в следующие годы узел сто семьдесят восемь процветал, допустим, обрабатывая кортежи. За это время вы доросли до десятого уровня. Затем вы объявили, что рвете с КриптНет и начинаете собственное дело в качестве медиографа. С тех пор вы специализировались на горячих точках. Ваши фото– видео– и аудиоколлажи с полей китайской войны завоевали множество наград, были доступны сотням тысяч пользователей, но ужасающая графичность манеры помешала вам добиться всемирной славы.
– Это твое мнение, приятель.
Чан шагнул было вперед. Было видно, как ходят мускулы на его большой, коротко остриженной голове.
– Обращайся к магистрату "ваша честь"! – прошипел он.
– Сбрось обороты, – сказал ОгнеЛисс. – Блин, кто здесь кого пытает?
Судья Ван с Чаном переглянулись. Чан, незаметно для допрашиваемого, послюнил указательный палец и нарисовал в воздухе черту: один-ноль в пользу ОгнеЛисса.
– Многие из нас, не входящие в КриптНет, недоумевают, как эта организация выдерживает такую текучесть кадров. Снова и снова новички поднимаются с первого уровня на десятый, якобы самый высокий, затем уходят на другую работу или растворяются в филах, из которых вышли.
ОгнеЛисс хотел небрежно пожать плечами, но помешали веревки.
Судья Ван продолжал: – Эта закономерность наводит на мысль, что у КриптНет есть много уровней выше десятого, а все будто бы порвавшиеся с ней члены остаются в сети и тайно продвигаются выше и выше, одновременно внедряясь в силовые структуры других фил и организаций. Что КриптНет – влиятельное тайное общество, запустившее свои щупальца во все землячества и корпорации мира.
– Это маниакальный бред.
– Как правило, мы не тратим времени на вопросы, граничащие с маниакальным бредом. Есть люди, готовые присягнуть, что Китайская Прибрежная Республика, которой я служу, пронизана тайными агентами КриптНет. Сам я в этом сомневаюсь. Даже если так, меня они занимают, лишь когда совершают преступления в пределах моей юрисдикции.